Грань между сегодняшним днем и давней историей в такие моменты особенно тонка. Вот идет мальчишка, несет фотографию деда, а глаза на старой потертой карточке — один в один с глазами внука. И внезапно, как молния, пронизывает осознание, что твой путь, твой выбор кровно связан с той давней историей и твое сердце способно прочувствовать подвиг, совершенный народом. На днях журналист заглянула в фотомастерскую «Мир фото», где сейчас идет активная работа по подготовке к акции «Бессмертный полк». Каждый день люди приносят фотографии родных и близких, чтобы мастера отреставрировали их и увеличили до размера небольшого фотоплаката. — Мой дедушка, Криксунов Владимир Платонович, жив, ему 92 года, — рассказывает Елена Климова. — Сам он не сможет пойти на парад, слишком слаб. А мы решили пройти с его фотографией, потому что гордимся нашим дедом. Он ушел на фронт в 42-м году. Позже форсировал Неман в битве под Кенигсбергом. Там шли тяжелейшие бои. Из всего полка в живых осталось чуть больше 20 человек. Дед рассказывал, что, когда шли в атаку, солдат огневым валом косило со всех сторон. Встанут из окопа, сделают несколько шагов вперед, а многие уже лежат — убиты. То, что наш дед был тяжело ранен, но выжил — невероятное чудо. Он не очень любит вспоминать то время, сильно переживает. Жалеет всех погибших, даже тех, кого приходилось убивать. Нам, живущим сегодня, нельзя забывать об этой страшной войне. Когда 9 мая идешь в огромной колонне людей с портретами своих родных, я чувствую огромную гордость за тех, кто воевал и победил, и за тех, кто знает и чтит свои корни. Я хочу, чтобы мой 14-летний сын навсегда запомнил, что сделали его прадед и весь наш народ в годы великой войны, чтобы в нем появилась потребность шагать в шеренгах «Бессмертного полка». Поэтому я здесь. А вот скромная пожилая женщина перебирает пожелтевшие фотографии хуторян-земляков. Воспоминания о войне у Инны Федоровны Ткаченко вызывают слезы. Ей было 5 лет, когда немцы пришли в Новороссийск. Отец ушел на фронт, а их семью, как и многих жителей хутора Горный, немцы взяли в плен. Погрузили на пять барж, чтобы отправить до Керчи. Три баржи не дошли до места, утонули вместе с людьми. — А из Керчи мы пешком шли до польской границы, — говорит женщина. Ее взгляд затуманен, по щеке бежит слеза. — Я спрашивала у мамы: куда мы идем? Она утешала, что к бабушке, что скоро все будет хорошо. Есть толком нечего было. Перебивались подножной травой, картофельными очистками да тем, что кто подаст в дороге. Спали на улице, иногда заходили в пустующие избы, сараи, немного согревались. Постоянно болели, многие умирали. Я очень боялась топота немецких сапог. Как услышу — сразу бросалась прятаться под кровать или в угол. Шли мы два года. В 45-м подошли к польской границе, и тут уже нас освободили наши. Инна Федоровна — председатель Совета ветеранов хутора Горный. Принесла напечатать семь фотографий сельчан для «Бессмертного полка». Среди них ее отец Федор Николаевич Шамрай. — Я очень по нему скучала. Когда он вернулся после войны, бросилась на шею: «Папочка, где же ты был все это время?» А он ничего не ответил, обнял и заплакал. Папа воевал за Новороссийск, был три раза тяжело ранен, но после войны не сидел без дела, восстанавливал дороги, — завершила рассказ наша землячка. Поток людей, желающих сделать фотографии родных к 9 мая, не прекращается. Приходят и молодые, и пожилые. Одни рассказывают о своих предках с гордой улыбкой, другие — с тихой грустью и слезами на глазах. Есть и такие, кто мало знает, как воевали их родные. Однако чувствуют потребность пронести их портреты через весь город-герой, показать свое родство с теми, кто ковал Великую Победу, дать понять, что в трудную для страны минуту на них можно положиться. Памятка читателю

Лиана ГИЛЬ. Фото автора.