В почтовое отделение № 2, что находится в Новороссийске на Сухумском шоссе, 60, корреспондента «НР» привело коллективное письмо в редакцию жильцов с улицы Мергельной. «Два месяца нам не доставляют газеты и пенсии на дом. Старики на костылях и с палочками ползут со всех сторон в почтовое отделение получить пенсию, а заодно взять накопившуюся корреспонденцию. Через вашу газету мы обращаемся к властям: помогите нам, старикам, чтобы пенсию и газеты доставляли на дом, а почтальонам увеличили их очень скудные оклады...» Размытая дождями крутая гравийка, уходящая вверх по склону. Небольшой пятачок автостоянки перед административным зданием, где с трудом умещается несколько легковушек. Глухой бетонный забор, опутанный колючей проволокой. На единственной узкой двери красуется стеклянная вывеска «Почта России», разбитая вдребезги. Распахнутый почтовый ящик тоже пострадал в свое время. Два ранних посетителя переминаются с ноги на ногу в ожидании открытия отделения. Появление корреспондентов для них настоящее событие. — Месяца два, как ушли хорошие девочки, которые здесь давно работали. Пенсию разносили и почту. А потом взяли все и уволились. Работать некому, попробуй полазь по горам за шесть тысяч рублей. Теперь сама сюда хожу, — рассказывает посетительница, ожидающая пенсию. — Сейчас вернулась одна из прежних работниц. Наша, родная, — поправляет ее мужчина, пришедший оплатить коммуналку, — Надюша просто золото. Она нас всех знает, и мы ее уважаем. — Да, прежний коллектив — труженики были. В любую погоду бегали по горам, как козочки. Сейчас одна из них осталась. — Вы о ней напишите хорошо, — просит другая старушка. — Я ее как увидела, обрадовалась: наша, родная, вернулась. Спрашиваю, где ж ты пропадала? В командировке, говорит, была. Дверь отделения открывается, и посетители спешат внутрь. Следом заходим мы. В отделении прием ведет женщина с добрыми, усталыми глазами. Надежда Ивановна Стрельникова — это весь штат почты в едином лице. Приход корреспондентов ее явно не радует. Но, обреченно вздохнув, воспринимает нас как неизбежность. — Пришла жалоба с улицы Мергельной от шести пенсионеров на то, что не доставляется почта и пенсии, — начинаю я. — Я сама живу на этой улице. Пенсии жители получают 4-го числа. Правда, я конкретно не могу ничего сказать по этому случаю. Дело в том, что у нас уже два месяца, как в отделении никого нет. Потому и почту никто не доставляет. Месяца три назад я была временно переведена отсюда в другое почтовое отделение. — Зачем? — На почте катастрофически на хватает людей, поэтому перекидывали в другие места. Я здесь оператором на полставки работала. Меня перевели временно исполняющим обязанности начальника в другое отделение. Я не знаю точно, почему у нас в один момент уволились все работники. Может, зарплата не устраивала, а может, какая другая причина спровоцировала уход. — А сколько здесь работало человек? — Два почтальона, оператор и начальник отделения. Меня 6 августа срочно вернули в это отделение, уже как начальника. До этого разносили и почту, и пенсии. Все было нормально. Я так понимаю, что люди, привыкшие к этой услуге, потому и написали жалобу. Здесь действительно сейчас нет ни одного почтальона. Я вот только вчера по другой жалобе на собственной машине развозила пенсии. — Над вами есть начальство, что оно говорит? — Вы, наверное, заметили на дверях объявление: входить разрешено одновременно только двум посетителям. Это вынужденная мера. Два месяца почта не работала толком. Люди стеной стоят. Возбуждены, не хотят слушать никаких объяснений. Знаете, какой идет негатив? Вот и не выдержала... 9 августа мне плохо стало из-за давления, вызывали «скорую помощь». На днях уговорила временно дочку поработать на полставки. Так что нас уже полтора человека в отделении, но все равно не хватает. — Ну и что, вы долго выдержите в таком режиме? — Нет, недолго. Я сразу начальству сказала, что так долго не протяну. По жаре ходить не могу — давление. Шляпу форменную надела в субботу, когда пенсию разносила — так еще хуже стало. Район обслуживания большой: начинается с Софиевской и заканчивается у третьей поликлиники в районе четвертой Балки. Здесь горный участок — тяжелый, там — речушка. Пока хватит сил и возможностей, будем разносить старичкам пенсии. Кому по силам — приходят сами сюда. Кто не может — звонят по телефону, несем. Почту пока выдаем здесь. У меня все газетки по дням разложены. Список есть, по нему и выдаю. Разнести почту всем просто не реально. Для этого отделение придется закрыть на целый день. Но это же не выход! Помимо доставки, в отделении связи много другой работы: оплата услуг, отправка корреспонденции. — А вы не пробовали подобрать себе кадры? К начальству не обращались? — Обращалась, ищут, но пока безрезультатно. Сами развешивали объявления. За все это время на моей памяти только одна женщина пришла устраиваться. Пошли с ней разносить пенсии. Но наше население, если честно, не слишком позитивно ее встретило. Новенькая принесла пенсию — на нее накричали за то, что неправильно что-то сделала. Все! После этого женщина ушла на больничный с последующим увольнением, как мы ее ни уговаривали... Кому от этого лучше стало? — Как же вы сами выдерживаете такой неблагодарный труд? — Да мне уже и муж, и дети говорят: бросай ты свою работу, побереги нервы. А я уже как-то прикипела за долгие годы, нравится мне здесь. Поэтому буду трудиться, пока сил и здоровья хватит. Если бы я не любила эту работу, я бы здесь не находилась. Эти бабушки, дедушки со своими проблемами, жалобами и капризами для меня как дети. Вот интересно, а Почта России, дает объявление в вашу газету о том, что нам крайне нужны почтальоны, операторы? — вдруг спохватывается напоследок Надежда Ивановна.

Уважаемые читатели! А какая обстановка в ваших отделениях почтовой связи?