Умер Константин Подыма. Не стало человека, который и в жизни, и в творчестве до конца своих дней оставался новороссийцем. Последняя его книга, над которой он работал, также о Новороссийске, о судьбе юного защитника города Вити Новицкого.

Полвека назад Константин Подыма стал своим и для города, и для «Новороссийского рабочего», где родились многие его начинания, как оказалось, пережившие его самого — литературно-патриотическое объединение «Шхуна ровесников», операция «Бескозырка». Последний раз он приезжал в Новороссийск в феврале этого года, на 45-ю «Бескозырку», ставшую к этому времени Всероссийской патриотической акцией. Десятки встреч, сотни друзей, тысячи тех, кто продолжил его начинания. С его участием в городе при библиотеке, носящей имя Николая Островского, был открыт еще один военно-патриотический клуб «Слава Отечеству». После этого мероприятия с именитым земляком встретился корреспондент «Новороссийского рабочего». Это оказалось последнее интервью Константина Подымы в Новороссийске. — Константин Иванович, в городе появился еще один патриотический клуб. А можно ли оценить, сколько в Новороссийске патриотов? И есть ли какой-нибудь показатель, сколько их должно быть в государстве, чтобы оно могло быть спокойно за свое будущее? — Наверное, те люди, которые приходят на «Бескозырку» и зажигают в своих окнах свечи памяти, они и являются патриотами. В этом году, я слышал, в акции приняли участие 30 тысяч новороссийцев. Наверное, наше отношение к минувшей войне, к памяти о тех, кто отдал жизнь за Родину, это краеугольный камень в патриотизме. Можно, конечно, орать на футбольном матче «Россия, вперед!» и считать себя патриотом, но, на мой взгляд, сравнивать память о Великой Отечественной войне с поддержкой десятка футболистов-миллионеров, бегающих по полю, просто неэтично. Мне кажется, что у новороссийцев патриотизм просто в крови. Мне Виктор Голиков, помощник Генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева, рассказывал, что у Леонида Ильича каждый раз слезы наворачивались, когда он вспоминал о Новороссийске. Так вот, для меня патриотизм — это, в том числе, и слезы Брежнева. Когда на заседании Политбюро обсуждался вопрос об экономической реформе, предложенной Косыгиным, то Брежнев сказал: «Пока я жив, в СССР цена на хлеб ни на копейку не поднимется». Патриот-малоземелец Брежнев свое слово сдержал. Хорошо бы об этом хоть изредка вспоминать. — Во сколько лет вы сами ощутили себя патриотом? — Людей моего поколения делало время, в котором мы жили, семьи, в которых мы воспитывались. Я родился в суровое время, рос без отца, который был военным корреспондентом. Моя мама была отважным человеком, несколько раз переходила линию фронта. В свои 18 лет организовала подпольную группу «Юный мститель» в Лабинске. Поэтому патриотизм я впитывал с рассказами матери. Уже работая в газете, я порой брал отпуск на неделю за свой счет, и мы с матерью путешествовали по местам ее партизанской борьбы. Наверное, я воспитывался таким же образом, что и она. А в память об отце до сих пор храню его репортажи о взятии Белграда. — Как вы относитесь к фразе, что «патриотизм — это последнее прибежище негодяя»? — Да, есть беспринципные люди, которые пользуются патриотической фразеологией и даже примыкают к патриотическим движениям ради того, чтобы, прикрываясь интересами государства, страны, народа, делать свои грязные делишки. Я знаю таких. Но их немного. Истинных патриотов, у которых вера не расходится со словом, а слово — с делом, значительно больше. Но помнить об опасности маскировки негодяя под патриота нужно всегда. — Все рассуждения о патриотизме неизбежно приводят к личности Сталина. Он пример для патриотов XXI века? — Сталин не задумывался о жизни каждого человека, когда считал более важным сцементировать весь народ. Но личности масштаба Сталина после него у нас не было. Его нельзя вычеркнуть из истории, как и замалчивать его и достижения, и преступления. Уверен, что для части патриотов, в судьбе которых не было тюрем, лагерей, семейных трагедий, Сталин является таким примером. — Как относиться к тем, кто пытал и расстреливал в 37-м? Они ведь тоже считают себя патриотами. — Сегодня уже можно спокойно говорить про этих людей, они все ушли в мир иной. Самым страшным изувером я считаю Якова Свердлова, стоявшего у истоков образования советского государства. Власть таких людей, из-за которых огромная часть страны прошла через плети, застенки, страх и унижения, это трагедия нашей великой отчизны. — Можно ли считать патриотами Деникина, Кутепова, Пуришкевича, оказавшихся в Новороссийске в конце Гражданской войны? Были ли патриотами наши цари Петр I, Николай II, Александр III? — Всех царей с детства готовили к великим делам, чем они разными методами и с разной степенью успешности и занимались до конца своих дней. А Новороссийск... Да, в годы Гражданской войны здесь оказались выдающиеся личности. Но развешивать на них ярлыки — «Патриот» или «Непатриот» я, однако, не берусь. — В царя-патриота бросил бомбу народоволец-патриот. Как так? — А вот так. Это наша загадочная история, писавшаяся большой кровью. — Можно ли прожить без патриотизма? Зачем он нужен сегодня? — Наверное, можно. Но лично мне больше нравятся те люди, которые делают больше для других. Мы все рано или поздно будем лежать в земле. Ну и кто вспомнит добрым словом того, кто жил только для себя? — Наверняка в фашистской Германии было море своих национал-патриотов. Получается, что на Малой земле одни патриоты защищали свое отечество от иноземных патриотов? — Тут надо понимать, кто за что боролся. Враг должен был быть изгнан с нашей земли. И нас не должно волновать, есть ли среди врагов патриоты или нет. Недаром с первых дней война для нас стала священной. Я очень не люблю, когда наши историки описывают немецких генералов с их страданиями и мучениями. Я первой с книжной полки возьму книгу про нашу военную историю. — Константин Иванович, я обнаружил связующее звено между вами и Павлом Коганом, автором текста знаменитой песни «Бригантина», в честь которого на месте гибели на Сахарной голове «Шхуна ровесников» установила флаг—памятник. Так вот, в тексте песни трижды повторяется строчка «Бригантина подымает паруса». Именно «подымает», а не «поднимает». Это прямое указание на Подыму. Сами обращали внимание на это? Ответ мне услышать не удалось. Как раз в это время раздался телефонный звонок. Из Москвы сообщили, что два часа назад скончался народный артист РСФСР композитор Оскар Фельцман. — Я три дня назад встречался с ним, — сокрушался Константин Иванович. — Сказал ему, что еду в Новороссийск, который и для Оскара Борисовича очень дорог. Он посвятил городу-герою оперетту «Пусть гитара играет!», песня из которой «Новороссийск, слушай! Новороссийск, помни!» и сейчас часто исполняется. Долгие годы он был старшим механиком «Шхуны ровесников». Хотелось еще о многом спросить Константина Ивановича. Решили закончить разговор в следующий раз. Подыма собирался приехать в Новороссийск в мае. Уже не приедет, уже не встретимся, не договорим...

Евгений ЛАПИН.

Редакция «НР» собиралась в этом году выдвинуть кандидатуру Константина Подымы на присвоение звания «Почетный гражданин муниципального образования город Новороссийск». Не успели. Время рассудило по-другому. Теперь он не с нами, а мы без него. Новороссийск, помни!