На встрече министров финансов и глав центробанков «большой двадцатки», прошедшей в минувшие выходные в Москве, чиновники единогласно осудили «валютные войны» — намеренную девальвацию ради оздоровления местной экономики. Это, впрочем, еще не значит, что война закончилась — слишком уж соблазнительным инструментом оказались махинации с валютой.

Девальвация для спасения местной экономики — штука в мировой практике далеко не новая. В странах, которые еще не перешли к свободному курсообразованию, девальвации проводят более или менее регулярно. Так, в Венесуэле курс местного боливара с 2010 года резко опускался дважды, и все равно на черном рынке он оценивается гораздо ниже, чем по официальному курсу. В 2011 году к аналогичным мерам вынуждены были прибегнуть в Белоруссии. За год местный рубль подешевел более чем в два раза.

В условиях отдельно взятой экономики девальвация означает латание дыр в торговом балансе за счет обнищания граждан. Обвал курса местной валюты поддерживает экспортеров (они получают за свои товары деньги в валюте, а основные их траты приходятся на внутренний рынок), вытесняет импорт (у населения просто нет возможности платить за прежние товары и услуги столько же денег, если считать в долларах или евро) и обесценивает накопления граждан. В той же Белоруссии в год девальвации инфляция превысила отметку в 100 процентов за 12 месяцев — те, кто держал сбережения в местных рублях, просто-напросто обанкротились.

Гораздо сложнее ситуация становится, когда валюта торгуется на рынке, то есть ее курс определяется трейдерами, а не властью. В таких случаях речь идет о крупных экономиках, девальвация в которых не только влияет на ситуацию внутри страны, но и сильно сказывается на мировой торговле в целом. Ведь как только в условной Германии или Великобритании экспортеры получают дополнительную прибыль просто от ослабления собственной валюты, на мировом рынке они становятся гораздо более конкурентоспособными, чем их партнеры в США или Китае.